Note utilisateur: 0 / 5

Редакция продолжает публиковать мнения и свидетельства соотечественников о политическом кризисе в Республике Беларусь. 

1. Крупный конфликт.
2. Удалось избежать большого кровопролития. Это обнадеживает.
3. Результаты выборов в хорошо функционирующей демократической стране признаются всеми. Если доверия к выборам и их результатам в большой части общества нет - это серьёзная общая проблема общества и власти, и её нужно решать. Можно ли эту проблему решить на улице? Обозначить ещё раз можно, а решение придется искать долго - и не на демонстрациях. Готовьте стол и стулья для разговора.

Lire la suite...

Note utilisateur: 0 / 5

Комедия Самеха Зоаби (Израиль-Люксембург-Бельгия-Франция, 2018).

Салам (Каис Нашеф) живет в Иерусалиме. Ему около тридцати, и он ищет свой путь в жизни. Получается не очень успешно – он работает стажером в небольшой киностудии на съемках сериала; снимают его  в Рамалле, в Палестине, и поэтому каждый день он ездит туда через израильские блокпосты. Работа несложная – он выполняет мелкие поручения, готовит съемочной группе кофе, да иногда режиссер спрашивает его мнение о репликах персонажей израильтян (он ведь живет в Иерусалиме и лучше знает их культуру и ментальность). Похоже, что без протекции дяди (тот продюсирует сериал) даже этой работы Салам не получил бы. Он тихий и спокойный, не рвется ввысь и не стремится что-то доказать другим. Но он умеет слушать, и когда ощущает неточность в репликах - говорит об этом. Например, может ли израильский генерал сказать палестинской шпионке, стремящейся его соблазнить : «Вы настоящая бомба»? Не слишком ли это прямолинейно? Салам готов уточнить это у самих израильских военных – и, проезжая через блокпост, задает этот вопрос девушке-солдату, которая проверяет у него документы. Неправильный вопрос в неправильном месте : Салама задерживают и отводят к офицеру (Янив Битон). При нем еще очень кстати обнаруживают экземпляр сценария очередного эпизода – с именами израильских военных и палестинских шпионов. Однако выясняется, что офицер знаком с сериалом – и ему есть что сказать на этот счет съемочной группе. Так завязывается разговор, который кардинально изменит жизнь всех героев сериала и фильма.

Lire la suite...

Note utilisateur: 0 / 5

Финская газета на русском языке "Спектр" (www.spektr.fi) опубликовала интервью с Юрием Асеевым, журналистом, бывшим бойцом батальона "Айдар". Брала интервью Оксана Челышева, журналист и правозащитник.

Жена моего собеседник погибла 23 мая 2015 года. Ее звали Анна Самелюк. Она была расстреляна вместе с Алексеем Мозговым, командиром бригады "Призрак" самопровозглашенной Луганской республики.

До войны Анна была журналистом. «Одним из лучших журналистов», - уточняет ее муж. В июле 2014 года Анна стала пресс-секретарем Алексея Мозгового.

Мужа Анны зовут Юрий. Он тоже был журналистом. Но это было до войны. 5 мая 2014 года Юрий вступил в батальон «Айдар». А Анна отказалась покинуть город, в котором они жили вместе. Они и трое детей: на начало войны старшей дочери было почти 12, сыну - 6 и младшей — 3. Юрий прослужил в «Айдаре» недолго. Уже в июле ушел. На то были серьезные причины: пытаясь защитить пленного ополченца, Юрий сам попал в соседнюю с ним камеру.

Семья Юрия жила в Алчевске. Юрий поддержал Майдан. Он говорит: «Тогда мы думали, что это Янукович довел страну в глухой угол. Мы говорили, что в его правлении проявляются тоталитарные методы управления. Мы это чувствовали, как журналисты. Работая до Януковича, мы чувствовали обратную реакцию. При Януковиче перестали реагировать на информацию. Все вязло в болоте. В обществе накапливалось недовольство, которое не находило выхода».

Lire la suite...

Previous Next

Note utilisateur: 0 / 5

После трагической смерти Джорджа Флойда в Миннеаполисе во многих городах США начались демонстрации протеста и столкновения с полицией.

Соцсети приносят и некоторые обнадеживающие нвоости. В некоторых городах полицейские преклонили колено в память о погибшем Джордже Флойде. В Мичигане полицейские и шериф графства Дженези Крис Свансон присоединились к шествию протеста в г.Флинт. "Мы хотим быть с вами. Я снял каску, я положил свою дубинку. Эти полицейские любят вас", - сказал он, присоединяясь к протестующим против насилия и расизма в рядах полиции. В Фарго (Северная Дакота) полицейские сфотографировались с демонстрантами, держа вместе плакат "Мы одна раса - человеческая" и "Justice for George". На еще одной фотографии, разошедшейся по социальным сетям, мы видим двух полицейских, держащих плакат "Покончить с жестокостью полиции".

Lire la suite...

Note utilisateur: 5 / 5

Автор: Леся Тышковская, филолог, музыкант. писатель (Париж) https://www.facebook.com/tyshkovska

— Ты только посмотри на небо! — муж тащил десятилетнюю дочь к окну.
— Не прикасайся! — в панике закричала я.
Он послушно отдернул руку, вспомнив о своей температуре: — Посмотрите, какое чистое сегодня небо. Ни одного самолета!
От человека, проработавшего всю жизнь в авиационной компании, слышать такие слова было необычно.
— Кушать будешь?
— Не-а, — беспечно ответил тот, кто раньше не мог продержаться без еды и суток.
Небо было голубым и ничто не омрачало его незамутненного настроения.

Я открыла окно. Весна звала и пленила. Хотелось выбежать на улицу, вдохнуть аромат апреля. Хотелось пойти в любимый парк Багатель — валяться на траве, собирать цветы, перекрикиваться с павлинами. Ничего, сказала я себе, поиграем в сознательность, отсидимся дома, не впервой. Те, кто пережил Чернобыль, когда даже сама мысль о воздухе казалась смертельной, навсегда приобрели прочный иммунитет к панике и больше не вырабатывали гормонов, отвечающих за страх, не понимая, почему здоровые, еще не зараженные люди боятся. Наверное, им не хватает адреналина, и они пугают себя страшилками новостей, — сделала я поспешный вывод.
Выходить, честно говоря, совсем не хотелось. Штраф сто тридцать пять евро для той, кто только что лишился одновременно четырех выступлений, обещающих неплохие, хотя и карманные деньги, был ощутимой суммой. Удручающая картина накануне — очередь на улице в продуктовый магазин — не внушала желания вливаться в молчаливые ряды угрюмых искателей хлеба насущного. Полное отсутствие в аптеках масок и нехватка последних даже для тех, кто работает с больными и рискует своей жизнью каждый день, вызывали смешанное чувство возмущения и отчаяния. Затоварившись в маленьком магазинчике напротив, где на полупустых полках все же оставалось достаточное количество продуктов, особенно для тех, кто жил в советскую эпоху и еще помнил слово дефицит, мы с дочерью вернулись домой, твердо решив в ближайшее время не высовываться из дома. Шел первый день официального карантина. Свежий хлеб вреден, повторяла я себе, мясо и рыба необязательны во время поста, заполнять каждый день бумажку о том, что ты идешь за покупками, а не развлекаться, не хотелось.

Lire la suite...

Note utilisateur: 5 / 5

Автор: Денис Пилаш, политолог-международник, член редакции журнала "Спільне" (Украина)

Ровно полстолетия назад, 4 мая 1970, состоялся расстрел в кампусе Кентского университета в Огайо: национальная гвардия США открыла огонь но студенческой антивоенной демонстрации, убив 4 студентов (двое из них даже не митинговали, а просто спешили на пары) и ранив еще 9. Среди убитых была Эллисон Краузе, которой принадлежат ставшие заглавием стихотворения Евтушенко слова «Цветы лучше пуль» — ими она накануне отреагировала на офицера, орущего на рядового, у которого он обнаружил цветок в дуле винтовки. Трагедия вызвала волну протестов в университетах по всей территории США; в начавшейся общенациональной студенческой забастовке участвовали 4 миллиона человек.

Студенты протестовали против агрессии США в Индокитае, в частности против расширения Вьетнамской войны на Камбоджу. Незадолго до того правые заговорщики при поддержке Вашингтона свергли прошлого и будущего короля Нородома Сианука, пока тот был во Франции — как «слишком левого» (несмотря на то, что он к тому моменту переориентировался с КНР на США) — и установили диктатуру генерала Лон Нола (чем в конечном итоге проложили путь к приходу «красных кхмеров»), перекрывшую пути снабжения вьетнамских партизан. Затем Никсон распорядился начать полномасштабную американскую интервенцию 100 тысяч солдат для «зачистки» Камбоджи, хотя идея наземного вторжения была не по душе даже его собственному министру обороны. Все это сопровождалось тем, чем отличилась вся Вьетнамская война, крупнейшая в истории бойня с применением химического оружия, — массированными бомбардировками мирных жителей, с использованием напалма и белого фосфора.

В ответ по всем Соединенным Штатам прокатилась очередная волна протеста.

Lire la suite...

Previous Next

Note utilisateur: 0 / 5

Автор: Алексей Сахнин, историк.

31 марта, на второй день режима самоизоляции, пошел снег. После самой теплой московской зимы, после сумасшедших 15 градусов, до которых воздух прогрелся в последние мартовские выходные, когда тысячи москвичей легкомысленно вышли в парки, чтобы пожарить шашлыки и поиграть в мяч, небо закрылось густыми тучами, и на город посыпалась белая крупа.

Погода выкидывала свои обычные мартовские штуки, но расшатанные сводками новостей и массовой истерией нервы заставляли видеть за каждой из них тревожные предзнаменования.

В тот последний день марта я вышел из дома. Мой подъезд смотрит во двор — обычный, заросший тополями и акациями двор в спальном районе Москвы. Припаркованные у входа автомобили были укрыты снежными холмиками. Прохожих никого не было, ни одна машина не проезжала по опустевшей улице.

Lire la suite...