Автор: Ирина Шилобреева, сотрудница международной гуманитарной организации https://www.facebook.com/irina.shilobreeva
Начну издалека: в 2000-х я полтора года прожила в удивительной стране, о которой все, конечно, слышали, а многим удалось в ней побывать – Индонезии. Я знаю, что у многих эта страна ассоциируется с отдыхом на Бали, но поверьте: Бали – это капля в море совершенно потрясающих ни с чем не сравнимых ощущений от природного и культурного разнообразия! Аборигены-папуасы на востоке страны, драконы комодо и казуары, Джокьякарта с ее действующим вулканом Мерапи и храмами Боробудур и Прамбанан, Молуккские острова с великолепным дайвингом, гейзеры в получасе езды от столицы Джакарты и уникальная церемония погребения в Торадже на острове Сулавейзи – тоже малая толика того, что можно увидеть в Индонезии. Но самое главное, конечно – это люди. Мне пришлось много ездить по миру, но нигде больше я не встречала столь доброжелательных и толерантных людей.
До начала ХХ века в этой многокультурной и мультиэтнической стране не существовало единого языка: зачастую жители соседних деревень не могли общаться между собой. В 1928 г. власти осознали необходимость ввести единый государственный язык. Поскольку ни один диалект не преобладал, язык пришлось создавать искусственно. Так появился бахаса, рукотворный язык на базе малазийского, который с тех самых пор преподавался во всех школах и стал подлинно объединяющим, во многих случаях заменившим местные наречия. Современные индонезийцы все говорят на бахасе, многие местечковые языки уже полностью забыты.
Единый язык во многом сплотил народ: такие разные, индонезийцы начали понимать друг друга и уже не расстаются с приобретенным взаимопониманием.
В конце 40-х, перед обретением независимости, индонезийские политические лидеры определили пять принципов государственности, которые легли в основу конституции Индонезии и используются до сих пор. Эти принципы, получившие название Панчасила («пять основ» на старо-яванском) включают в себя:
- веру в единого Бога;
- справедливую и цивилизованную гуманность;
- единство страны;
- демократию, направляемую разумной политикой консультаций и представительства;
- осуществление социальной справедливости для всего народа Индонезии.
Как вы заметили, вера в бога – первый из принципов Панчасилы. Не буду скрывать, принцип веры в бога в конституции Республики поначалу вызывал у меня когнитивный диссонанс. До поры до времени…
Теоретически все, я думаю, знают, что в Индонезии самое большое количество мусульман в мире – 88%, или 220 миллионов ее жителей исповедуют ислам. Практически – об индонезийских мусульманах мы слышим нечасто. Они уж точно не являются ньюсмейкерами по количеству организуемых терактов, не создают известные на весь мир террористические группировки, не насаждают идеологию ислама повсеместно в мире и даже просто у себя в стране. Нет, террористические группировки там, конечно, есть. Самая крупная из них – Джамаа Исламия – является каким-то там крылом Аль-Каиды. Серия терактов прокатилась по стране в начале 2000-х, один из них – в отеле "Мариотт" в Джакарте – произошел в непосредственной близости от меня. Потом, в течение многих лет - с 2005 до 2018 г. - все вообще было тихо. Только в 2018 г. одна сумасшедшая семья устроила бойню в церкви, в результате которой погибли люди. И опять – тишина.
Помимо мусульман в стране живут христиане (примерно 10%), индуисты, буддисты и конфуцианцы (чуть более 1%). И представьте себе – живут рядом, не цепляются друг к другу, не обсуждают религию с представителями других конфессий. Относятся друг к другу с уважением, полагают, что каждый имеет право поступать так, как считает нужным, и не пытаются указывать друг другу как правильно. Наверное, принцип «справедливой и цивилизованной гуманности» в этом и заключается.
Вообще уважение к личности, по-моему, главная черта индонезийцев. Уважение проявляется в беспримерной терпимости и деликатности: никогда и нигде в этой стране я не слышала осуждение, критику или просто переход на личности. Ссоры бывают, конечно. Но заканчиваются гораздо быстрее и не оставляют психологических травм. Потому что то, что европейским психологам приходится разжевывать – во время ссоры говорите «Мне не нравится, что ты поступил так-то» вместо «Мне не нравится, что ты такой-то», - у индонезийцев в крови. Наслаждайся жизнью сам и позволь наслаждаться ею другим – похоже, главный принцип этой нации. Какой ты – неважно, если это тебе не мешает.
В конце 2004 г. Индонезию, как и другие страны Юго -Восточной Азии, настигло цунами. Наиболее разрушенной провинцией стала Ачех, куда до цунами не пускали иностранцев. Причина? Ачех являлась наиболее радикально настроенной мусульманской провинцией Индонезии. Это значит, что здесь все женщины должны были ходить в хиджабе, а иностранцы не могли себе позволить гладко выбритое лицо и шорты. Иначе они могли подвергнуться нападкам со стороны местных исламистов, доложить о нарушении прав человека и привлечь Индонезию к ответственности. Вам смешно? Мне – да.
После цунами власти открыли провинцию для иностранцев, желающих помочь. И тут выяснилось, что все мусульмане готовы смириться и с отсутствием хиджаба, и с шортами, если помощь окажется ощутимой. Оказалось, что мы просто нужны друг другу.
О конфессиональном составе нашего офиса из примерно 60 человек я почти не догадывалась вплоть до первого Рамадана. Нет, конечно, несколько девушек в хиджабах не вызывали у меня сомнений в их религиозной принадлежности. Правда, если бы ни хиджабы – не поняла бы ни за что. И только в Рамадан стало очевидным, кто есть кто, по небольшому количеству обедающих. Причем обед был единственным признаком принадлежности к мусульманству. Никто не требовал предоставить ему время для молитвы в рабочее время, не порывался не прийти на работу в пятницу, не отворачивался от иностранцев в шортах, не одевался по-особенному. Никто не требовал каких-то особенных привилегий или особенного признания.
Мы вместе праздновали Курбан-байрам и Рождество. И только радовались, что на нашу долю приходилось больше праздников, чем в других странах.
Не это ли просвещенный ислам? И как сильно он отличается от того, который мы наблюдаем сейчас в Европе: нападение на девушек за ношение юбок не той длины…. Остановка общественного транспорта, потому что машинисту пришло в голову помолиться…. Не говоря уж об отрезании голов.....
Ощущение, что Европа к 21 веку откатилась в развитии на пару сотен лет назад.
Естественно, такое поведение вызывает негодование у европейцев, желающих жить по своим правилам и чувствовать себя в безопасности у себя дома. Мусульмане же, испытывая стыд за некоторых единоверцев, стремятся наоборот «обелить» свою религию, иногда черезчур настойчиво, но отнюдь не добиваясь взаимопонимания – скорее, вызывая раздражение у все большего количества людей. Особенно это заметно во Франции, в недавнем прошлом пережившей ряд серьезных потрясений.
Надо заметить, что, по моим наблюдениям, коренные французы, хоть и острые на язык, никогда не позволяют себе высказывания в духе «все мусульмане – террористы». Принцип «свобода, равенство, братство», видимо, впитан ими с молоком матери как Панчасила у индонезийцев. Нападки на мусульман во Франции позволяют себе, в основном, мигранты, для которых французская культура останется, как ни крути – приобретенной, не родной.
У меня в Индонезии осталось много друзей. К сожалению. из-за территориальной удаленности с большинством из них я общаюсь исключительно в соцсетях. И тем не менее я знаю: если когда-то я решу снова посетить эту замечательную страну, меня примут с распростертыми объятиями. Не потому, что я христианка, атеистка или мусульманка. Просто потому, что я – это я.
С двумя близкими подругами, регулярно приезжающими в Европу, мы видимся вживую. Зв все эти годы ни у кого из нас троих не осталось сомнений, что в случае возникновения проблем – мы знаем, куда обратиться, и помощь всегда придет.
Кстати, одна из них – христианка, другая – мусульманка.
P.S. Простите за качество фотографий : в начале 2000-х цифровые мыльницы еще не имели достаточное количество пикселей.
На снимках вы увидите в том числе Ачех после цунами и изверждение вулкана на острове Хальмахера.