Алексей Сахнин, историк, журналист.
Эмигранта, вернувшегося в родной город после семи лет жизни в Стокгольме, влечет к ностальгическим прогулкам. Москва, конечно, никогда не выглядела так шикарно. Чувствуешь себя раздавленным этим великолепием. Залитые подсветкой бульвары, широкие улицы, расчищенные от рекламы и отреставрированные фасады, «Зарядье» и Кремль на фоне «Сити» — ну это реально сносит башню. Общественные пространства, включая неформальные, вроде Ямы. Все дико красиво и местами даже удобно — нельзя этого отрицать.
Года полтора назад моя подруга, известная шведская журналистка Кайса Экис Экман, съездила на несколько дней в Москву. «Это полностью хипстерский мир, — рассказала она мне. — Город велосипедистов, латте с овсяным молоком, местные дизайнеры, люди с рюкзаками Kånken, повсюду лесбийские пары, курить запрещено везде, даже на открытом воздухе. Все как в Стокгольме, только больше!» Я тогда подумал, что она не заметила главного: пульсирующей, перехлестывающей через край энергии. А когда вернулся, с изумлением заметил, что этой энергии действительно нет. В центре Москвы восторжествовала интернациональная культура среднего класса с его любовью к велосипедам, уличным променадам, барбершопам и прочей милоте.